Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю (книга жизни TXT, FB2) 📗
Стоявший тут же Шэнь Цинцю был вынужден выслушивать свою «подлинную» историю наряду с тысячами посторонних людей. Казалось, невысказанные слова в его сердце сжались в болезненный ком, освобождая место для скорбной тишины.
В глазах женщины заискрились слёзы:
— Когда старшему брату исполнилось девятнадцать, в наш город прибыл бродячий заклинатель и поселился неподалёку, чтобы совершенствовать тело и дух. У городских врат он установил платформу, где дети, а также юноши и девушки до восемнадцати лет могли опробовать свою духовную силу. Он желал найти выдающийся талант, чтобы взять его в ученики. Заклинатель в совершенстве владел многими техниками бессмертных, так что все жители города только и делали, что рассыпались в похвалах. Когда Цзю взошёл на платформу, его уровень духовной ци оказался настолько высок, что заклинатель выбрал его. Преисполнившись восторга, он бросился домой и сообщил, что хочет нас покинуть. Само собой, старший брат ему не позволил: в его глазах жизнь заклинателя была полна превратностей и лишена стабильности. К тому же, он ведь заключил союз со мной, так о каком уходе могла идти речь? Тогда они с братом сильно повздорили, и с этого дня Цзю сделался угрюмым и раздражительным. Мы думали, что у него это пройдёт, и просто ожидали, когда он смирится с положением дел.
Резко переменившись в лице, она продолжила:
— Кто же знал, что вместо этого он явит свою звериную натуру? Взбеленившись, он убил моего брата и нескольких слуг и под покровом ночи бежал вслед за этим самым заклинателем! Я же была всего лишь беспомощной девочкой, понятия не имеющей, что делать дальше. Моя семья погибла, очаг разорён — что же мне оставалось? Я принялась за поиски виновника своих бед, но годами не могла выйти на его след. Заклинатель, взявший его под своё попечение, вскоре погиб жестокой смертью, и с ним след прервался… до этого дня, когда я по случайности попала в Цзиньлань. Если бы не это счастливое совпадение, боюсь, за всю свою жизнь мне бы так и не удалось отыскать этого злодея, который кусает кормящую руку и вонзает кинжал в спину благодетелей. Разве я могла подумать, что за это время он достигнет столь высокого положения — лорда величайшей школы Поднебесья! С тех пор он сильно переменился, но это лицо… даже обратись оно в пепел, я бы ни с чем его не спутала! И я не побоюсь назвать заклинателя, сподвигшего его на преступление — как выяснилось, он сам собственными руками забрал неисчислимое множество жизней. Его имя — У Яньцзы!
У Яньцзы и впрямь пользовался определённой известностью в преступных кругах. Весть о том, что один из двенадцати горных лордов был его учеником, привела толпу в полный ужас. Однако их потрясённые возгласы, вместо того, чтобы добить Шэнь Цинцю, помогли ему вернуть самообладание.
Рассказ Цю Хайтан вызвал у него недюжинные сомнения: при всём драматизме он не избежал противоречий. Не то чтобы Шэнь Цинцю был предубеждён против своего предшественника, но оригинальное произведение с таким жаром доказывало, насколько неприятной личностью был лорд пика Цинцзин, живописуя его гнусную жестокую натуру, мелочность, завистливость, враждебность, неспособность платить добром за добро, высокомерие и тщеславие, что непросто было поверить, будто подобный человек, пусть и в юные годы, мог вызвать столь искреннюю любовь людей, не связанных с ним кровными узами.
Однако остальные, похоже, не уловили этого несоответствия.
На самом деле, Шэнь Цинцю более всего беспокоила именно эта часть сюжета, но не сказать, чтобы ужас переполнял его сердце: не так-то просто было найти доказательства этой поросшей мхом истории. Поскольку обвинение строилось исключительно на словах Цю Хайтан, ему не составило бы особого труда убедить её, что она попросту приняла его за другого человека — достаточно лишь стоять на своём и ни в чём не сознаваться. В итоге у многих всё же останутся подозрения, но столь бледное пятно на репутации он как-нибудь переживёт.
Итак, ему попросту не оставили выбора. В душе он искренне сочувствовал Цю Хайтан, однако не отвечать же за совершённые оригинальным Шэнь Цинцю преступления, чтобы удовлетворить её жажду мести! Он определённо не желал нести этот чёрный горшок [6]! Уж лучше он загладит вину своего предшественника перед Цю Хайтан каким-нибудь иным способом. Он ведь не убивал Лю Цингэ, не покушался на честь Нин Инъин… Как бы то ни было, Шэнь Цинцю не мог позволить своей «прочной, словно дом в тысячу чи [7] высотой» репутации обрушиться в одночасье, завалив свою защиту настолько, что даже былые сторонники захотят его крови.
И всё же нынешняя ситуация в корне отличалась от той, что он себе представлял.
А всё потому, что эти мелкие пятнышки абсурдных, бездоказательных обвинений сбились вместе, грозя обратиться в здоровенную кляксу: перво-наперво, сеятели; затем — инсинуации старого главы дворца, и как венец всему — обвинения Цю Хайтан, свидетельствующие о его порочности и двуличности. Негодяй, соблазнивший и бросивший деву, погубив её семью, предатель, спутавшийся с демонами, ученик известного преступника… Последнее стало завершающим стежком этого замысловатого узора [8].
И подумать только, до чего удачное стечение обстоятельств: все обвинители каким-то чудом собрались в одном месте, подтверждая слова друг друга — в результате это уже не кажется простым совпадением.
— Глава школы Юэ, — изрёк старый глава дворца, — вы не находите, что при разборе подобных дел нельзя допускать, чтобы личные привязанности повлияли на результаты расследования? Я полагаю, что в ваших же интересах способствовать тому, чтобы не остаться в памяти людей как глава школы, при котором на репутацию хребта Цанцюн легли несмываемые пятна… Воистину, подобный исход был бы прискорбным для всех собравшихся!
— Что имеет в виду глава дворца? — ровным голосом вопросил Юэ Цинъюань.
— Я считаю, что в сложившейся ситуации самым лучшим решением для Шэнь Цинцю было бы покинуть свою школу и на время расположиться во дворце Хуаньхуа — пока мы не установим истину. Как вы на это смотрите?
Всем было ясно как день подлинное значение этого «расположиться».
Под пышной резиденцией дворца Хуаньхуа находилась подземная Водная тюрьма. Её расположение в дополнение к прославленному лабиринту дворца делало её надежнейшим местом заточения [9] для бессмертных. Несмотря на то, что бегство из этого узилища и так представлялось невозможным, заключённых стерегла многочисленная стража, а оснащению камер пыток позавидовал бы самый жестокий тиран. Как правило, заточению в Водной тюрьме подвергались наиболее гнусные злодеи из числа заклинателей, запятнавшие руки кровью невинных или преступившие иные непреложные законы.
Проще говоря, подземные чертоги дворца Хуаньхуа были для заклинателей тем же, что тюрьма — для обычных людей. Помимо преступников, туда также на время расследования помещались заклинатели, подозреваемые в том, что представляют собой опасность для Царства людей. После судебного разбирательства, в котором участвуют представители всех четырёх главных школ, они принимают назначенное наказание.
— Вы всё сказали? — оскалился Лю Цингэ.
После того, как ему в течение всего этого времени приходилось смирять свой бешеный темперамент, молча внимая этому потоку чуши, его сердце едва не полыхало огнём. Он выхватил из-за спины Чэнлуань, изготовившись к битве. Стоявшие напротив него адепты Хуаньхуа также обнажили мечи, устремив на него сверкающие лезвия и пылающие яростью взоры.
— Шиди Лю, опусти оружие, — велел ему Юэ Цинъюань.
Хоть подобное повеление было не по сердцу Лю Цингэ, ему не оставалось ничего другого, как подчиниться единственному человеку, который имел на него безоговорочное влияние, так что он нехотя выпустил меч из рук.
Удовлетворенно кивнув, Юэ Цинъюань продолжил:
— Подобное обвинение нельзя основывать лишь на словах.
Внезапно висящий на его поясе длинный меч с чёрной, словно тушь, рукоятью, дёрнулся, являя всеобщим взорам цунь [10] сверкающего белизной лезвия.
